Тарко-Хаджи Гарданов  

Живы в памяти народной образы тех, кто отдавал свои силы и энергию борьбе за свободу народа, кто не жалел для этого жизни своей. Таким знают в народе Тарко-Хаджи Гарданова.

Своеобразен его путь в революцию. Т.-Х. Гарданов имел духовное образованние, после паломничества в Мекку стал хаджой.

Победу Октябрьской революции он встретил с радостью и надеждой. Лето 1918 года. Сход в селении Кескем (ныне Инарки). Сюда съехались жители других селений Алханчуртской долины. Присутствовали на сходе и посланцы Серго Орджоникидзе, который в то время находился во Владикавказе.

Это было трудное время. Бичераховцы стремились ворваться во Владикавказ и Грозный.

— Мы не пропустим их, — заявил Тарко-Хаджи.

Его поддержали все присутствующие на сходе. В ингушских селах начали формироваться партизанские отряды. Руководителем их стал Т.-Х. Гарданов.

Надежно охраняли партизаны дороги, идущие из Моздока, где орудовали бичераховцы. К Тарко-Хаджи подсылались сельские богачи и муллы, члены национального Совета, те, кто пользовался царской милостью, кто жил без нужды. Просили его вернуть людей, которые несут охрану дорог: «Белые обещали, что не тронут наши села, пройдут своей дорогой». Не принял Тарко-Хаджи их предложений, надежно преградили дорогу белым партизаны.

После разгрома бичераховщины Моздокский горком РКП(б) обратился к жителям Алханчуртской долины с просьбой прислать на помощь партизанский отряд. Партизаны, не мешкая, откликнулись и на эту просьбу.

Спустя пятьдесят лет председатель Моздокского городского комитета РКП(б) В. Протасов написал в своих воспоминаниях:

«На одном из заседаний городского комитета РКП(б) я как председатель комитета РКП(б) поднял вопрос о необходимости срочно создать воинскую часть, которая была бы в состоянии обеспечить охрану советских учреждений и служить опорой на случай заговоров, белогвардейских восстаний, внезапных нападений. Раздумывать было некогда, нужен был немедленный и положительный выход из сложного и опасного положения. В качестве резерва, из которого можно было почерпнуть такую воинскую силу, я предложил ингушские аулы Кескем, Пседах и Сагопши…

На следующий день, часов в 10-11, в низине Терека я увидел конный отряд численностью в 300 хорошо вооруженных всадников…

С приходом ингушского партизанского отряда в Моздок наше положение намного улучшилось — трудящиеся вздохнули спокойнее…».

В Моздоке партизаны несли охранную и оборонительную службу и покинули его после отхода РВС 11-й армии. Это было в начале 1919 года. Над Терской областью нависла новая опасность — наступала армия Деникина.

Командир белогвардейской дивизии Султан Келеч-Гирей обратился к жителям Алханчуртской долины с предложением пропустить его войско на Грозный. На встрече с генералом вместе с Тарко-Хаджи присутствовал Эдалби-Хаджи Хамчиев из Кескема и другие старики.

Гарданов ответил решительным отказом, его поддержали и другие. Тогда белогвардеец пошел на хитрость:

— Вы мусульмане, и мы мусульмане, нам не хочется воевать с вами.

— Мы мусульмане, — сказал Тарко-Хаджи, — но мы за Советскую власть и защищаем ее от врагов, кто бы они ни были.

Генерал обвел стариков недружелюбным взглядом, задумался.

— Я уйду, — пригрозил он, — но придет такая сила, которая раздавит вас.

Султан Келеч-Гирей уехал в Малую Кабарду, где стояла его дивизия. И повел ее в обход Алханчуртской долины.

И пришла та сила, о которой зловеще говорил генерал. В один из февральских дней с запада стали доноситься пушечные выстрелы: белые вели наступление. Первыми встретили врага жители Кескема. Шестеро из них, охранявшие проход в долину, были убиты деникинцами.

С минарета сагопшинской мечети над селом разнеслись призывные слова Т.-Х. Гарданова. Жители тотчас же собрались на сельской площади. Многие были в боевом снаряжении.

— Люди! Вы слышите выстрелы? — обратился Тарко-Хаджи к собравшимся. — Это деникинцы идут на нас. Хотят вернуть в наши села царские порядки.

— Не бывать этому! — раздались возгласы на площади. Прошло совсем немного времени, и конница понеслась по долине на запад, где уже кипел бой. Впереди всех на сером коне мчался Тарко-Хаджи.

Жители Кескема и Пседаха, возглавляемые Мусаипом Алироевым и Эдалби-Хаджи Хамчиевым, мужественно сдерживали натиск деникинцев.

Многие полегли на поле боя. Но вот раздался клич Гарданова. Он выхватил свою длинную шашку, ринулся с фланга, а за ним партизаны. Дрогнули белые. А когда с юга, со стороны леса, вступили в бой кабардинские партизаны, белые повернули назад и побежали, усеивая снежное поле телами убитых.

Потерпев неудачу в Алханчуртской долине и потеряв надежду пройти по ней, деникинцы избрали другой путь. Спустя несколько дней, пополнив ряды, они двинулись вдоль железной дороги Прохладный-Беслан. Но и здесь против них неприступной стеной стали партизаны из селений Долаково и Кантышево. Долаковский бой с участием не только жителей ингушских селений, но и защитников Советской власти других национальностей продолжался несколько дней. Партизаны мужественно сдерживали натиск врага. Силы были, однако, неравными. Гарданов ушел в горы, не прекратив борьбы.

Близ селения Гамурзиево собрался съезд ингушского народа. Обсуждался ультиматум Деникина, требовавшего выставить ему в помощь ингушский полк. Единодушия на съезде не было. Тарко-Хаджи призвал съезд отвергнуть требования деникинцев.

Спустя много лет известный революционер, бывший в то время председателем Ингушского ревкома, Эгло Чабиев в своем воспоминании напишет так об этом:

«Начались разногласия.

— Нас задавят. Партизаны в ответ:

— Тогда наденьте женские платки…

Кто-то сообщил, что полк уже грузится. Партизаны поскакали на станцию и начали выталкивать людей из вагонов…

Эту ночь Тарко-Хаджи провел под охраной Бексултана Костоева и Мурада Алиева. На второй день он приехал ко мне в Назрань. Туда же в Назрань приехал и Шахмурзиев (начальник округа. — А. Б.). Он вызвал стариков и сказал: «Если ровно в двенадцать часов дня эшелоны не двинутся, то камня на камне не останется от Назрани…»

Отвергли ингуши ультиматум деникинцев, и точно в назначенное время начался бой…

В Мужичах и других селениях Ассиновского ущелья находились большевики, временно отступившие в горы. Тарко-Хаджи пробыл с ними недолго, отправился в Ведено. О том, с каким заданием большевиков он уехал туда, стоит рассказать подробнее.

Трудную задачу выполнял он в Ведено, где Узун-Хаджи создал «Северо-Кавказский эмират», своеобразное самостоятельное шариатское государство. Узун-Хаджи был врагом большевиков, но он противостоял Деникину. Поэтому в тот момент большевикам было выгодно сотрудничество с ним, ведь он преграждал деникинцам путь в горы. Задача Тарко-Хаджи состояла в том, чтобы не дать Узун-Хаджи оторвать горцев от Советской власти. «Пусть они пока входят в его войско, стоят против Деникина, — говорили ему большевики. — В нужный момент они должны быть готовы на защиту Советской власти».

Вот какую ответственную и трудную задачу выполнял Гарданов в «эмирате» Узун-Хаджи. Нужно сказать, эмир в начале питал к нему полное доверие. Если бы не так, разве Узун-Хаджи сделал бы его председателем военного совета?

О важности задания, которое Гарданов выполнял, находясь в Ведено, свидетельствует и такое его письмо:

«Дорогой товарищ Гикало! Получил от вас письмо и деньги, за которые премного благодарен и должен послать бы раньше вам деньги, так как вы гости наши. Мы должны были бы делать все, что нужно для вас. Не забуду то, что вы писали мне. Я стараюсь скорее прибыть с уполномоченными Ингушетии. Я с нарочным послал письмо Эгло Чабиеву с просьбой экстренно прибыть к вам, а от вас ко мне. Чабиев должен прибыть через 6 дней, не позже, тогда мы поговорим и сделаем, что нужно в пользу народа. Еще раз благодарю вас за то, что вы не забываете меня, старика. Поклон вам и вашим товарищам… Что будет нового, прошу сообщить мне. Я вас считаю за родного брата.

Дорогой Гикало, пока здесь, слава богу, дела идут хорошо.

Остаюсь ваш председатель военного Совета Тарко-Хаджи».

На деньги, присылаемые Н.Ф. Гикало, покупалось оружие и патроны, формировалось войско из местных чеченцев. Это войско вначале входило в эмират, но впоследствии должно было уйти в Шатой и влиться в группу повстанческих войск, возглавляемую Н.Ф. Гикало.

Вслед за кабардинцами и балкарцами горцы стали группами переходить к Гикало, с каждым днем редело войско эмирата, приближая его к полному краху.

В один из вечеров в Ведено прибыл Заам Яндиев. Тарко Хаджи был знаком с этим энергичным и смелым человеком. Это его отряд налетел в прошлом году на эшелон на станции Назрань и распустил мобилизованных деникинцами ингушей.

З. Яндиев прибыл из Астрахани от С. М. Кирова. Долгий и очень трудный путь пришлось ему пройти, чтобы добраться сюда: по Каспийскому морю до Баку, оттуда — в Тифлис, а дальше — горными тропами через Ингушетию в Ведено.

— Киров благодарит тебя, — сказал Заам. — Он знает, что ты выполняешь очень трудную задачу. Но уже осталось немного времени, и 11-я армия пойдет в наступление.

З. Яндиев протянул Тарко-Хаджи золотые часы:

— Подарок от Кирова.

В следующий свой приезд в Ведено З. Яндиев привез Тарко-Хаджи очень радостную весть. Он получил письмо от Гикало с предписанием привести свой отряд в полную боевую готовность и выступить через Кескем, Вознесенскую на соединение с красными войсками, наступающими от Святого Креста на Георгиевск.

— Все мои 1800 партизан готовы, — говорил Заам, — и ждут приказа.

Получив ответственное задание, Заам уехал, чтобы лично с Гикало обсудить все вопросы, связанные с его выполнением…

Среди многих материалов, касающихся деятельности Т.-X. Гарданова, привлекает к себе внимание его выступление на III съезде народов Терской области. Вот выдержка из него: «Вместо царя и бронированного кулака мы, горцы, видим в лице России освободительницу, которая разрубила оковы рабства и дала возможность горцам получить свои права».

Заслуги Т.-Х. Гарданова отмечены государством, его имя окружено почетом, им названы улицы в Грозном и Малгобеке. В центре с. Сагопши ему был поставлен памятник. В 1942 году во время боев у села памятник был разрушен. Теперь он восстановлен.

 А. Боков

Газета «Грозненский рабочий». 1998, 5 ноября.

Первый ряд, снизу вверх: 2-й — Зубаир Темирбулатов (инженер), 3-й — Нажмутдин Гоцинский, 5-й — Сугаип-мулла Гайсумов, 6-й — Дени-шейх Арсанов, 7-й — Шаби Майсигов, 10-й — Торко-Хаджи Гарданов, 11-й — шейх Набас, 12-й — Ирисхан Алиев (генерал), 13-й — Висан-Гирей Джабагиев (вице-директор департамента земледелия России), 14-й — Абдул-Меджид (Тапа) Чермоев (нефтепромышленник), 15-й — Ахмедхан Мутушев (публицист), 16-й — Пшемахо Коцев (конезаводчик).

Третий ряд слева направо, представители Дагестана: 4-й — князь Нухбек Тарковский, 5-й — Зубаир Темирханов (инженер).

Четвертый ряд слева направо: 7-й — М. Дахадаев, 8-й — Гайдар Баммат, 9-й — Эса-хаджи Тешалович Ужахов, 10-й — Хасан-хаджи Тешалович Ужахов, 12-й — Хадрис Яндиев.

Пятый ряд слева: 2-й — Мехти Белхароев. Предпоследний ряд — в центре Дунда Добриев (офицер). Последний ряд справа: 2-й — Васамбек Куриев (офицер).

На этом съезде из ингушей также присутствовали Тонта Укуров (генерал), Магомед Котиев (просветитель), Татре Албогачиев (берейтор Его Императорского Величества) и др.